Программист световых пультов Алекс Фогель: «Ищите благоприятные возможности и дополняйте их упорным трудом»

Ты так рано определился с профессией, потому что вырос в творческой семье?

Да, мои родители работали на Бродвее: мама танцевала, а отец был электриком. Оба были страстно преданы театру и с самого раннего возраста брали меня с собой на все постановки. Мне очень нравились их друзья: все они казались мне яркими и интересными, и я заслушивался их историями о разных шоу. Конечно, я всегда стремился быть частью этого мира.


Я помню себя с трёх-четырёх лет. В то время мой отец — Рон Фогель — работал в компании Bash Theatrical Lighting, а по вечерам подрабатывал электриком в мюзикле Cats. Он часто брал меня с собой, и я часами смотрел это шоу, пытаясь понять, как это всё работает.



А как ты получил свою первую работу?

Одна из моих письменных работ в колледже была посвящена постановке света в репертуарном танцевальном театре, и я попросил Ала Кроуфорда из театра Alvin Alley рассказать мне об этом. Он работал там художником по свету, мы познакомились, когда они приезжали к нам на гастроли. Мы долго разговаривали о театральном освещении, а через несколько недель он предложил мне поработать его ассистентом в нескольких постановках.

Это была моя первая настоящая работа, и она должна была начаться прямо на следующий день после моего выпуска из колледжа. Мне пришлось гнать машину до Нью-Йорка всю ночь, чтобы попасть туда вовремя.


Программировать я начал на втором курсе колледжа, когда мы ставили мюзикл, посвящённый 50-летнему юбилею «Вестсайдской истории». Нами руководил Джеральд Фридман, который в оригинальной постановке 1957 года работал помощником режиссёра. Компания ETC как раз разрабатывала пульт Eos, и нам предложили стать бета-тестерами. Менеджер Анни Валентино помогла мне познакомиться с консолью, и это был единственный официальный тренинг, который я прошёл как программист.

Поскольку я должен был не только программировать шоу, но и оценивать производительность пульта, выявлять ошибки и давать рекомендации по улучшению консоли, мне пришлось очень глубоко погрузиться в её изучение. Этот навык очень пригодился мне впоследствии, когда я переехал в Нью-Йорк — я стал браться за любые проекты, связанные с программированием.

В какой-то момент мне позвонил художник по свету Кен Познер. Он нанял меня в качестве своего помощника в шоу The Royal Family («Королевская семья») для MTC, затем была работа над спектаклями Winter’s Tale («Зимняя сказка») и Merchant of Venice («Венецианский купец») и, наконец, The Columnist («Колумнист») — это была моя первая работа в качестве программиста для Бродвейского театра.


Чисто технически, программист — это человек, который забивает нужные данные в световую консоль, переводит световой сценарий в конкретные команды. Его работа состоит в том, чтобы точно реализовать видение художника по свету.

Я в каком-то смысле посредник между светорежиссёром и его инструментами. Моя задача — освободить художника по свету от работы с техническими деталями, дать ему возможность сфокусироваться на том, как должно выглядеть шоу, сделать его работу как можно более простой в техническом плане.

Тут очень многое зависит от подхода самого художника по свету. Я стараюсь быть одновременно компетентным и гибким, чтобы приспособиться к любому стилю и к любой ситуации. И здесь как раз очень пригождается понимание основ светового дизайна и опыт работы с большим количеством приборов. И, конечно, очень важна быстрота реакции.


Мои задачи меняются в зависимости от того, на какой стадии процесса мы находимся. Основная нагрузка попадает на дни перед технической репетицией, когда нужно выставлять все настройки. Я проверяю готовность всех своих инструментов (макросов, палитр и всего остального), прозваниваю все приборы, убеждаюсь, что они отвечают должным образом, и организую справочную систему. Обычно я записываю в память консоли как можно больше пресетов и образов и стараюсь угадать, что может понадобиться художнику по свету. Нужно, чтобы всё это можно было откорректировать и вставить в спектакль прямо в ходе технической репетиции.

Утром мы вносим последние правки, и после этого начинается репетиция с актёрами. Как правило, она продолжается до самой ночи, и именно в это время выстраиваются световые сценарии, и весь спектакль собирается воедино. Я часто присутствую на последующих репетициях — до тех пор, пока шоу не будет отработано настолько, что никакие изменения будут уже не нужны.


Что самое приятное в твоей работе?

Мне нравится быть частью команды и участвовать вместе со всеми в творческом процессе. Потраченные силы и время окупаются, когда видишь результат своей работы.

Какое самое распространённое заблуждение о том, что ты делаешь?

Люди часто думают, что я продолжаю сопровождать те шоу, которые когда-то запрограммировал. Мне бы и самому хотелось это делать, потому что я привязываюсь к актёрам и технической команде. Но на самом деле программист работает над спектаклем только до премьеры, а затем, если всё хорошо, переходит в другой проект.


Да всё прекрасно, когда есть работа. Грустно, когда бездельничаешь в ожидании следующего проекта и не знаешь, когда она тебе подвернётся. Мне повезло — я довольно востребованный программист, но это не случилось само собой, пришлось приложить немало усилий. С такой неопределённостью сталкиваются все, кто работает в театральной сфере.

Я знал, что не получу работу своей мечты сразу же, как только закончу колледж. Чтобы подняться по карьерной лестнице, нужно заплатить свою цену. Конечно, я не думал, что буду программировать гораздо чаще, чем работать художником по свету. Но мне всегда нравилось программировать, и к тому же я очень многому учусь у тех, кому ассистирую. Так что я не жалуюсь — я ещё молод и полон энтузиазма, всё будет хорошо.


Я уже несколько раз участвовал в проекте Shakespeare in the Park («Шекспир в парке»). Вы не можете себе представить, каково это — ждать, пока стемнеет, чтобы начать освещать шоу, а потом работать всю ночь напролёт, несмотря на жару или дождь. Это настоящий челлендж, но мне очень нравится работать в этом пространстве.

Я часто программирую драматические постановки, но музыку я люблю больше. Ощущение ритма и звучание мелодии сами по себе очень вдохновляют, я всегда получаю массу новых навыков и драйва от таких шоу. Последние из таких музыкальных спектаклей — A Night with Janis Joplin («Ночь с Дженис Джоплин») и A Gentleman’s Guide to Love and Murder («Руководство по любви и убийству для джентльменов»). Это абсолютно разные, но очень интересные проекты.

Ещё мне нравится периодически возвращаться в City Center и работать над сериалом The Encore — эти шоу чудесны, и в них я сотрудничаю с удивительной командой профессионалов.


О, таких людей очень много! Мой отец всегда поддерживал мой интерес к освещению и делился со мной своими знаниями и опытом. Кен Познер был и остаётся моим ментором. Он не только нанял меня, когда я был совсем новичком, но стал для меня настоящим учителем и внимательно выслушивал все мои вопросы и сомнения. Виктор Систоун даёт мне массу ценных советов по разным аспектам программирования. И конечно, я благодарен всем художникам по свету, с которыми мне приходилось работать.


Точно не знаю, знаю только, что буду заниматься театральным светом. В световом дизайне и технологиях очень много всего интересного, поэтому трудно угадать, на чём я могу остановиться. Но мне нравится сам процесс поиска.

Какой совет ты бы дал тому, кто сейчас выбирает твою специальность?

Если у вас есть призвание или талант, следуйте за ними. Будьте открытыми к новому, будьте командным игроком. Ищите благоприятные возможности и дополняйте их упорным трудом.